О судьбе Николая Васильевича Побережного – по материалам Артемовского исторического музея
В фондах Артемовского исторического музея хранятся личные вещи Николая Васильевича Побережного, переданные его родными: фотографии, награды, почетные грамоты за достижение высоких производственных показателей во время горняцкой работы, архивные документы.
Н.В. Побережный родился в 1923 г. в селе Матвейковцы Городокского района Каменец-Подольской (ныне Хмельницкой области) УССР, в крестьянской семье.
«До Отечественной войны работал в колхозе. Буквально на третий день войны немцы заняли село. Люди продолжали выполнять ту же работу, что и до войны – не оставлять же урожай на корню.
В феврале 1942 г. Николая и других парней насильно мобилизовали на работу в Германию. В городе Штутгарте они работали на заводе. Николай на специальном станке чистил детали. Жить определили в здание цирка. Кормили три раза в день, но в рацион входили брюква, капуста и другие низкокалорийные продукты. 17 человек возмутились, потребовали улучшенного питания. Когда повар-хорват после этого привез еду, объявил, что этим семнадцати приказано вообще еды не давать. Николай возмутился и стал требовать. Повар ударил его черпаком. Николай «дал сдачи». После этого инцидента эти 17 человек были арестованы и отправлены в комендатуру, признаны подпольщиками, работающими против Германии. На заводе объявили, что все 17 будут повешены.
В действительности же их отправили в концлагерь Дахау. Сразу были сняты отпечатки пальцев, сфотографированы. Заведено дело на каждого. Выдали одежду: рубашку, штаны, полосатый матерчатый пиджачок, пантопли – деревянные тапочки, в которых потом ходили круглый год, в холодное время давали носки. И присвоили Николаю Побережному номер 30788. От всей территории лагеря была отделена колючей проволокой часть территории для советских пленных. Все же остальные узники лагеря: коммунисты-немцы, французы, поляки, чехи, сербы, хорваты, венгры и др. – жили на одной общей территории. В центре лагеря стояла виселица, что сделаешь не так, не по правилам – живо вздернут. Рядом чадили печи крематория. Кормили ужасно плохо, ежедневно гоняли на работы. Работали на заводе, на плантациях, делали уборку территории лагеря и города.
Работать нужно было без отдыха, например, на плантации – не расклоняться, иначе охранник с вышки мог застрелить. Особенно тяжело было курящим. Они часто за папироску отдавали свою пайку хлеба, которая была меньше четверти мужской ладошки. Отказывая себе даже в этой скудной еде, узники быстро теряли силы и гибли.
Из 17 парней, которые вместе с Николаем были арестованы на немецком заводе, выжили только он и Василий Майстренко. Да и вес их был «бараний»: Николай весил 43 кг. За малейшую провинность жестоко наказывали. Однажды Николай плохо вымыл свою тарелку, так его привязали к умывальнику, открыли кран, и вода капала ему на голову несколько часов. Голова гудела, казалось, раскалывается от боли, все части тела занемели, ныли от усталости. Но «процедуру» сам не остановишь. На том месте головы, на которое капала вода, волосы никогда больше не выросли. Все время мучил голод.
Иногда были горькие «праздники». Гоняли на плантации полоть или убирать овощи: лук, редиску. Расклоняться нельзя, надо быстро работать, так овощи, не очищенные от земли, успевали затолкнуть в рот и жевать. Иногда удавалось в помоях около кухни найти лушпайки (очистки картофеля), их грызли медленно, чтобы продлить удовольствие.
Узникам лагеря Дахау почти всем, кроме русских, разрешалось писать домой письма. Они периодически получали посылки из дома и от Красного Креста, иногда кое-чем делились и с русскими, перебросив через колючую проволоку курево или что-нибудь из съестного. Русским узникам письма домой писать не разрешалось. И советский Красный Крест им ничего не присылал.
К Дахау в 1945 году начали приближаться советские войска, и в конце апреля всех узников лагеря построили в колонну и погнали на расстрел в предгорья Альп. Но, видимо, припозднились выйти: успели добраться только до города Вольфрацхаузен. Остановились в лесочке, узникам сказали, что ждут дальнейших указаний. Тут 1 мая 1945 года прибыли американцы и освободили от немецкой охраны.
Два месяца жили в американской зоне. Кормили досыта: в рацион входило сало, масло и даже вино. Вес некоторых бывших узников увеличился вдвое. Николай стал весить 83 кг, против 43. Американцы предложили поехать на жительство в США. Нашлось не очень много желающих, но были. Остальных передали советской спецкомендатуре, прошли фильтрацию, и всех начали обучать военному делу. Потом повезли вглубь страны, сказали, что везут на Японский фронт, но не обмундировали.
Дальше Урала уехать не успели, получили весть, что война с Японией закончилась.
19 октября 1945 года привезли в Егоршино. 240 человек определили работать на шахты «Буланаш1/2» и на строительство шахты «Буланаш-3», а других – на шахты «Ключи», «Бурсунка», имени Кирова. Всех поставили на учет в комендатуру, расконвоировали. Так узники Дахау спустились в шахту и стали шахтерами…».
Николай Васильевич работал проходчиком, забойщиком, горнорабочим, крепильщиком на Буланашских шахтах («Буланаш1/2» и «Буланаш-4»). За самоотверженный труд его имя занесено в «Книгу почета». Музейные документы помогают уточнить некоторые детали биографии нашего героя.
При подготовке публикации использованы материалы из фондов музея и книги О.М. Мартыновой «Против собственного народа».
